РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА

Пьеса Грибоедова «Горе от ума» была завершена 1824 году. Тогда же она стала распространятся в списках. Поэтому, например, вряд ли правильно будет сближать «Деревню» Пушкина, где юный поэт заклеймил «дикое барство», и творчество его старшего современника, к которому Пушкин относился неоднозначно. Он, конечно, ценил талант Грибоедова. У Пушкина, как и у многих других наших писателей, встречаются крылатые выражения из «Горя от ума». Есть у Грибоедова и Пушкина и общие черты, ибо они были современниками. Однако существенны и расхождения между ними. То, что Грибоедов осуждал, Пушкин вполне мог принимать. Так,  членов фамусовского общества роднила, в частности, и то, что они преклонялись перед всем западным. Да и вообще они чужды национальной культуре, русским обычаям. Все это у Грибоедова идет под знаком минус. У Пушкина же Ларины очень любят русские традиции, что поэту нравится, но вот Онегин «как денди лондонский одет», что не вызывает у поэта отрицательных эмоций, а напротив, даже нравится ему. Так и в оценке века минувшего далеко не во всем Пушкин созвучен Грибоедову. Больше их объединяет то обстоятельство, что оба они москвичи.
Вот грибоедовская картина московского барства. Здесь свои понятия о чести: «Когда же надо подслужиться, и он сгибался в перегиб». Или готовность сыграть шутовскую роль, что несравненно важнее службы: «Подписано, так с плеч долой». А тех, «кому прислуживаться тошно», они требует на выстрел пушечный не подпускать к столицам. Они противники учености: «Собрать бы книге все да сжечь». Они боятся общественного мнения: «Ах, злые языки страшнее пистолета!». Или: «Что станет говорить княгиня Марья Алексевна!» Но это еще не вся картина Эта ее сатирическая часть. А ведь Грибоедов любил, очень любил Москву. Поэтому ему не трудно найти милые черты, например, у Фамусова, которому свойственны добродушие, гостеприимство, вошедшее в поговорку московское хлебосольство, отзывчивость («ну как не порадеть родному человечку»). Московские баре любят играть в благодетелей. Подхалим с такой жизненной установкой, как у Молчалина, обязательно найдет знатного покровителя: «Частенько там мы покровительство находим, где не метим». В добавлении к  этой же картине выстраиваются в ряд Скалазуб, Репетилов, Загорецкий, Хрюмины, Тугоухова, которых отличает жуткое невежество. Крепостных они за людей не считают. Кормят их вместе с собаками или обменивают на собак. Грибоедов столь талантливо и точно воспроизвел жизнь московского барства, что некоторые ее черты мы находим и в сатирических зарисовках московской жизни в седьмой главе «Евгения Онегина», к которой предпослан эпиграф из «Горя от ума»:

Гоненье на Москву!
Что значит видеть свет!
Где ж лучше?
Где нас нет.

Этот эпиграф лучшее свидетельство признания Пушкиным грибоедовской Москвы, и, наверное, самая высшая оценка, хотя существуют и более восторженные высказывания на это счет. Надо подчеркнуть, что вместе с картинами, рисующими величие москвичей, что преимущественно связано с их героизмом во времена наполеоновского нашествия, Пушкин  созвучно Грибоедову  набрасывает и сатирический облик минувшего века:

Но в них не видно перемен;
Все в них на старый образец.

Речь не о внешнем облике, не о нарядах, в которых москвичи смотрелись на манер иностранцев. Пушкин, что уже было отмечено выше, этого не порицал. Ему не нравится не внешнее, а главное, внутреннее содержание:

Все то же лжет Любовь Петровна,
Иван Петрович так же глуп.

Или вот чуть ли не прямая перекличка с Грибоедовым о любимом занятии старых москвичей, которых хлебом не корми, но дай посплетничать:

Все в них так бледно, равнодушно
Они клевещут даже скучно.

Здесь Пушкин как бы завершает сатиру Грибоедова на век минувший. Перекликаясь со своим старшим современником, Пушкин тем самым подтверждает реалистическую достоверность его картин, хотя писатели расходятся в оценке некоторых деталей века минувшего. Пушкин менее критичен. Он не заостряет  внимание на негативных сторонах века минувшего. Если у Грибоедова сатира было ведущей темой его творчества, то для Пушкина она одна из очень многих. Поэтому, видимо, мотив века минувшего разработан у Грибоедова более детально, чем у Пушкина. Сейчас, когда говорят «пушкинская Москва», то подразумевают места, связанные с пребыванием там Пушкина. А когда говорят «грибоедовская Москва», то под этим фразеологизмом скрывается старинная, барская Москва.
Репетитор по русскому языку